В последнее время силовые и правоохранительные структуры Узбекистана все чаще заявляют о задержании новых приверженцев экстремистских или террористических организаций, причем, как правило, речь идет не об одном-двух членах, а полноценных подпольных ячейках, в которых состоят десятки лиц.
Эти цифры тревожат узбекистанцев, особенно в контексте прихода к власти талибов в Афганистане и январских событий в Казахстане. Беспокойство у многих вызывает и тот факт, что на улицах появляется все больше молодых людей с бородами и девушек в хиджабах.
Что происходит в стране, как наши граждане попадают на крючок к вербовщикам террористов, стоит ли переживать по поводу распространения религиозной атрибутики и неспокойных соседей, корреспондент Podrobno.uz спросил у эксперта в сфере безопасности, директора Центра изучения региональных угроз Виктора Михайлова.
Сотрудники Центра уже двадцать лет занимается изучением алгоритмов вербовки наших граждан в международные террористические организации, путей переброски рекрутов в зоны боевых действий, а также профилактикой распространения идей экстремизма и терроризма.
– Виктор Владимирович, какова динамика вербовки и участия наших граждан в международных террористических организациях (МТО) за последние годы?
– По определенным алгоритмам мы подсчитали, что в период 2015-2021 годов вербовщики международных террористических организаций (МТО) «работали» с 27 тысячами граждан нашей страны. Всего за это время в МТО, расположенные с Сирии и Афганистане, были завербованы чуть больше 2 тысяч узбекистанцев.
Кстати, абсолютное большинство завербованных граждан, находились в трудовой миграции: России, Украине, Южной Корее, Турции, некоторых странах Европы. Именно там вербовщики МТО наиболее активны.
По некоторым данным, около 8 тысяч человек, которых к вербовке склоняли эмиссары МТО, готовы к рекрутингу, но изменения, которые происходят в Сирии (фактическое крушение ИГИЛ, других бандформирований) и Афганистане, резко усложнившаяся логистика (страны-транзитеры усилили контроль на границах), пандемия Covid-19 нарушили планы потенциальных боевиков.
Также нельзя забывать и о факторе эффективной работы правоохранительных органов, пресекающих попытки выехать в зоны боевых конфликтов.
– Есть ли какой-то общий портрет потенциальных террористов?
– Мишенями для рекрутинга в основном становятся ребята от 19 до 30 лет: полевые командиры нуждаются в сильных молодых людях.
Молодежь легче радикализовать, многим нечего терять, у ребят возникает множество проблем, они более болезненно воспринимают несправедливость, коррупцию. Даже неудачные отношения с противоположным полом могут послужить причиной для совершения хиджры (переселения).
Человека, у которого есть семья, дети, работа и определенная ответственность, очень сложно вовлечь в экстремистскую и террористическую деятельность.
У каждого рекрута, оказавшегося в банде, есть собственные причины, по которым он принял роковое решение. По статистике 10% из боевиков – потенциальные убийцы, для которых оружие в руках – способ личного удовлетворения страстей. 15% являются религиозными фанатиками, которые уверены, что вооруженный джихад – единственный путь борьбы с неверными. У оставшихся были свои причины, но главное желание (их в этом уверяют вербовщики) помочь братьям мусульманам, которые воюют за справедливость и честь всех остальных мусульман.
Лишь оказавшись в лагере боевой подготовки МТО, такие молодые люди понимают, что с ними произошло, но уже обычно бывает поздно.
– Какой механизм используется для вовлечения их в деятельность МТО?
– Вербовка начинается с фундамента – это радикализация. Интернет, социальные сети, мессенджеры – вот главные источники распространения идей насильственного экстремизма, которые активно используют лидеры МТО, их идеологи, эмиссары, сторонники и последователи.
Друзья, соседи, в редких случаях родственники также могут распространять радикальные идеи.

Но вербовка, как процесс всегда ведется глаза в глаза и, как я уже упоминал, чаще всего в странах, где наши молодые ребята находятся в трудовой миграции.
Вербовщики почти всегда финансово мотивированы, поэтому ведут свою «работу» чаще всего с теми, кто уже подвергся радикализации. Уязвимости, с которыми сталкиваются молодые люди, здорово помогают в этом процессе, упрощают его.
Несправедливость, коррупция, тяжелое финансовое положение, правовая безграмотность, нарушение законов в стране пребывания, нелегальная миграция – всё это аргументы, которыми активно пользуются вербовщики. Они убеждают молодых людей, что только со стран, где идет реальная война верующих с неверными, начинается борьба за справедливое устройство мира. И их долг участвовать в этой войне, любыми способами. И не обязательно стрелять в противника из оружия, там на войне есть и необходимые мирные профессии, например, нужны повара, медбратья, строители и так далее. При этом еще можно и неплохо подзаработать.
Но уже по прибытии в лагеря по подготовке боевиков, рекруты понимают, что у них есть единственный путь – встать с оружием в руках на путь джихада.
– Почему трудовые мигранты становятся лёгкой добычей для вербовщиков?
– Я уже упоминал страны, в которых наших граждан чаще вербуют. Причина в том, что в трудовой миграции молодые люди становятся еще более уязвимыми, чем дома.
Чувство ностальгии по родителям, родным местам, друзьям, чувство дискомфорта в чуждой среде из-за плохого знания языка страны пребывания и законов, мигрантофобия. Молодежь теряет свою социализацию, все это подталкивает ребят к принятию роковых решений.
– Некоторые эксперты утверждают, что большинство террористов – выходцы из бедных стран. Какую роль играет в этом плане экономический вопрос?
– Это не совсем так. Давайте посмотрим на историю. Так много и часто стали говорить про терроризм в последние десятилетия. Все началось с 11 сентября 2001 года. Давайте вспомним, кто совершил террористические атаки на Всемирный торговый центр? Это были молодые, образованные люди, у некоторых было даже по два высших образования, полученных в Европе и США. Все они были из богатых семей.
В Сирию и Ирак на территории, подконтрольные ИГИЛ, приезжали европейцы, в том числе и с образованием, например врачи, менеджеры, экономисты. Они все не были бедными людьми. Да и не только к ИГИЛ, но и к Аль-Каеде присоединялись небедные и образованные люди. Значит, причина в рекрутинге не только экономическая, но и идеологическая. Хотя и финансовые посулы также играют свою негативную роль в вербовке в МТО.
– Можно ли бороться с распространением радикальных идей в Интернете и соцсетях?
– В блокировке контента, распространяющего идеи экстремизма и терроризма, много зависит от сотрудничества с частным сектором – владельцами таких Интернет-платформ и серверов. Если владельцы социальных сетей и мессенджеров достаточно быстро блокируют вредоносный контент на европейских языках, то с узбекским языком у юристов частного сектора, отвечающих за чистоту Интернета, имеются лингвистические проблемы. В общем процесс нелегкий.
В работе по информированию частного сектора о вредоносном контенте должны принимать участие гражданские институты и сами пользователи – так успеха можно достигнуть скорее.
– Как можно оградить молодого человека от перспективы стать террористом?
– Для этого необходимо работать в разных направлениях – противодействие экстремизму и терроризму, профилактика распространения идей, ведущих к радикализации с применением современных коммуникационных технологий, широко использовать контр- и альтернативные нарративы.
Необходимо вызывать у молодежи инстинкт самосохранения через информированность о деструктивных идеях экстремизма, рассказывать о неотвратимости наказания за нарушения законов. Развивать у молодежи критическое мышление, которое не позволит принимать роковые решения. Медиаграмотность и фактчекинг – отличные инструменты, которыми должны владеть молодые ребята.

Молодежи необходимо привить иммунитет против экстремистских идей. Молодые люди должны заботиться о своих семьях, родителях, детях, а не о неизвестных им людях в чужих странах, в которых идет война.
И, конечно, необходимо снижать уязвимости, о которых было упомянуто. Вкупе эти меры – хорошая профилактика, которая успешно оберегает наших граждан от участия в экстремистской и террористической деятельности.
– Всегда ли задержанные участники религиозно-экстремистских и международных террористических организаций извлекают урок из своих действий?
– Не всегда, но достаточно часто. Центр изучения региональных угроз рассказывает истории молодых людей, которые, к сожалению, уже после наказания осознают свои ошибки.
Для многих жить со своей семьей, родными людьми, быть для них полезными, становится приоритетнее, чем участие в военном джихаде в Сирии или Афганистане. Но понимать это молодые люди начинают, когда уже осуждены за участие в запрещенных организациях.
– Распространение в последние годы религиозной атрибутики среди наших граждан тревожит многих узбекистанцев. Обоснованы ли эти опасения?
– Внешняя атрибутика исламской религии вызывает внутреннее беспокойство, поскольку в нашем сознании такой внешний вид ассоциируется с терактами, которые происходили в других странах. На самом деле в самой внешней атрибутике ничего страшного нет. Сунна требует, чтобы женщина была покрытой, а мужчина имел бороду, но при этом аккуратный внешний вид. Это нормально с точки зрения религии, не стоит забывать, что любая религия несет в себе целый ряд положительных нравственных посылов.
Радикализация идёт не от увлечения религией, а от невежества, отсутствия хорошего образования. Молодым людям не хватает жизненного опыта, чтобы критически оценить то, что они слышат или читают в Интернете.
– Конечно, многих наших граждан не может не беспокоить смена власти в Афганистане. Насколько серьезно можно воспринимать заявления нового правительства соседней страны касательно дружественных намерений по отношению к Узбекистану?
– Сегодня в самом Афганистане талибы столкнулись с огромным количеством проблем. Важно не только захватить власть, но и уметь эффективно управлять страной. Пока это у талибов не очень получается.
Вместе с тем, радикально настроенные идеологи экстремистских и террористических организаций резко активизировались после победы талибов, приводя их в пример, как истинных борцов за веру.
– Некоторые эксперты полагают, что после прихода к власти талибов Афганистан снова может стать убежищем для сторонников и других террористических группировок. Каково ваше мнение на этот счет?
– Много говорят о том, что игиловцы пытаются закрепиться там. Но талибы – сторонники "Аль-Каиды", а "Аль-Каида" и ИГИЛ – это два полюса, им крайне сложно договориться между собой. Еще талибы мечтают о международном признании, поэтому, по крайней мере, внешне будут стараться дистанцироваться от различных террористических организаций. Но делать прогнозы про такую страну, как Афганистан – дело крайне неблагодарное.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана