На юго-востоке города Самарканда, напротив мемориального комплекса и мечети Ходжа Абду-Даруна находится полуразрушенный архитектурный памятник-мавзолей под названием «Ишратхона» XV века, сообщает “Самаркандский вестник”.
Сразу скажу, что я против названия «Ишратхона», которое с персидского переводится как дом или помещение для увеселений (ишрат – увеселение, хона – дом). Я разделяю точку зрения историка Сади Шарипова, что до нас такое название дошло по злой шутке истории.
Как пишет в своей статье «Ишратхона»: как правильно называется?» (газета «Овози Самарканд», 2019 г.) ученый-историк Самаркандского государственного университета Сади Шарипов, в данном помещении захоронены десять царских особ из темуридской династии. Ранее этот памятник именовался Ашратхона: от арабского «ашра» - десять. То есть это был «Десятинный дом» - Дом с десятью могилами. Одним словом, семейный мавзолей царских особ династии темуридов.
Мой отец, будучи востоковедом, ссылаясь на письменные исторические источники, несколько иначе растолковал название «Ишратхона». По его версии, это может быть искаженным арабским словом «Хашратхона», где «хашр» в переводе на русский язык означает загробная жизнь. По своему целевому назначению это название вполне может быть, ведь, повторюсь, здесь были обнаружены могилы, а также не нужно забывать находящееся рядом старинное кладбище «Ходжа Абду Дарун». Но со временем первоначальное название исказилось до «Ишратхона», в соответствии и люди, живущие вокруг, стали относиться к этому памятнику с неприязнью. Так или иначе обе версии очень близки к друг другу, в корне отличаясь от официального названия данного памятника истории и архитектуры.
Как свидетельствуют исторические источники, жена темуридского правителя Самарканда Абу Сайда (1451-1469 гг.) Хабиб Султан после смерти дочери Хавенд Султан-бики приказал возвести ей отдельный мавзолей и там похоронить ее. Затем постепенно просторный восьмигранный подземный склеп мавзолея был заполнен захоронениями других женщин и детей царской династии темуридов. Здание было окружено садом и имело крестообразную зиаратхану, продолговатую галерею, поминальную мечеть и несколько худжр, расположенных в двух этажах для прибывавших на поминки и обслуживающего персонала. Первый этаж со вторым и плоской крышей, в прошлом огражденной барьером, соединяли винтовые кирпичные лестницы. Мавзолей расположен на пятиметровой глубине.
При оформлении внутренних стен мавзолея были использованы принципиально новые архитектурные приемы с богатой росписью в технике «кундаль» - с одноименным названием богатой злато-швейной бухарской парчи, не имеющей равных в Средней Азии.
В XVI веке мавзолей стал разрушаться, его крупные плиты были использованы при строительстве медресе Шердор и Тилля-кари, а также в мечети Ходжа Абди-Даруна.
Первые научные археологические работы в мавзолее проводились в 1939-40-е годы академиками Е. Массоном и Г. Пугаченковой. Изучение показало, что, начиная с XVI века, растаскивание и использование материалов данного мавзолея для строительства других памятников привели к его разрушению, в результате чего интерес к нему с каждым годом становился все меньше и меньше. С другой стороны, возникшее искажение названия мавзолея привело к его дурной славе. Даже население, проживающее в его окрестностях, стыдясь слова «Ишратхона», называли его «Равоком», что в переводе означает портал.
После обретения Узбекистана самостоятельности наше государство стало восстанавливать и реставрировать архитектурные и исторические памятники, но данный мавзолей остался вне поле зрения. Неужели и власти тоже реагируют на ложное название?
Наш город повсеместно реконструируется и благоустраивается, а полуразрушенный объект архитектуры, находящийся под охраной государства, с грустью «смотрит» на вновь построенные корпуса центральной мечети Ходжа Абди-Даруна. Не пора ли восстанавливать историческую справедливость и позаботиться о реставрации данного мавзолея?

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана