В рамках празднования 1040-летия со дня рождения нашего великого предка, ученого-медика Абу Али ибн Сино Посольством Узбекистана в Дели проведена презентация книги «Ибн Сино и Узбекистан», сообщает ИА «Дунё».
Презентация была организована при сотрудничестве с Общественным фондом Ибн Сино и Алигархским мусульманским университетом Индии в онлайн-формате. С докладами выступили заместитель советника Президента Узбекистана по вопросам молодежи, науки, образования, здравоохранения, культуры и спорта Амрилло Иноятов, председатель правления Общественного фонда Ибн Сино Нозим Махмудов, президент Международного фонда Ибн Сино в Израиле профессор Михаэль Сач, президент Французской ассоциации Ибн Сино профессор Марк Боннель, профессор Алигархского мусульманского университета, секретарь Академии Ибн Сино, автор книги «Ибн Сино и Узбекистан» Абдул Латиф и Посол Узбекистана в Индии Дилшод Ахатов.
В докладах подчеркивалось богатое научное наследие Абу Али ибн Сино. В частности, были высказаны мнения о его влиянии на развитие мировой медицины и других наук. Было отмечено, что Абу Али ибн Сино был «источником инновационных идей» для своего времени.
В своем докладе автор книги профессор Абдул Латиф подробно остановился на ее содержательной части и дал высокую оценку проводимой в Узбекистане работе по изучению научного наследия Ибн Сины. Он отметил, что основной причиной написания книги, наряду с огромным научно-практическим наследием ученого, являются положительные впечатления, полученные им во время поездки в Узбекистан.
Посол Узбекистана выразил искреннюю благодарность автору книги и докладчикам, принявшим участие в мероприятии. Он отметил, что сотрудники Посольства готовы сотрудничать с индийскими научными центрами в организации изучения наследия Абу Али ибн Сино и других узбекских ученых для углубленного анализа историко-культурных связей между Узбекистаном и Индией.
Вниманию участников была представлена информация о выдвинутой Президентом Шавкатом Мирзиёевым в ходе выступления на 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН инициативе относительно проведения в сотрудничестве с ЮНЕСКО в 2021 году в Хиве Международного форума «Центральная Азия на перекрестке мировых цивилизаций». Было отмечено, что предстоящий международный форум сыграет важную роль в дальнейшем развитии созданных между странами центральноазиатского региона уз дружбы и сотрудничества, а также внесет свой вклад в и без того богатое научно-культурное наследие, повысив интерес международных научных и академических кругов. Эту инициативу поддержали участники вебинара.
Профессор Алигархского мусульманского университета, секретарь Академии Ибн Сино, автор книги Абдул Латиф:
- 20-21 сентября 2019 года в Бухаре я участвовал в международной научно-практической конференции «10-е чтения Ибн Сино». Во время своего путешествия я посетил деревню Афшона, где родился великий ученный Абу Али ибн Сино. У меня как у исследователя, который уже несколько лет изучает наследие и жизнь великого ученого, посещение его родины оставило неизгладимый след в душе. По этой причине и возникла идея написать книгу «Ибн Сино и Узбекистан».
Ибн Сино почитается во всем мире как великий философ и ученый, внесший огромный вклад в развитие медицины, химии, физики, астрономии и многих других точных наук.
В своей книге я постарался донести до читателей сведения о масштабной личности Ибн Сино, о значении следа, оставленного им в развитии человечества, а также о стране, где родился этот ученый – современном Узбекистане.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Премьер-министр Республики Узбекистан Абдулла Арипов направил Садыру Жапарову поздравительное послание в связи с назначением на пост Премьер-министра Кыргызской Республики.
В поздравительном письме выражена надежда на расширение взаимовыгодного сотрудничества по всем направлениям, а также на дальнейшее укрепление стратегического партнерства на благо наших стран и народов, сообщает пресс-служба Премьер-министра Узбекистана.
Напомним, возглавлявший правительство с июня 2020 г. Кубатбек Боронов подал в отставку на фоне протестов в Киргизии после парламентских выборов.
Садыр Нургожоевич Жапаров родился 6 декабря 1968 года в с. Кен-Суу Тюпского района Иссык-Кульской области.
В 1991 году окончил Киргизский государственный институт физической культуры (ныне Киргизская государственная академия физической культуры и спорта, Бишкек), в 2006 году - юридический факультет Киргизско-Российского славянского университета имени Б. Н. Ельцина (Бишкек; заочно).
В 1986-1987 годах был рабочим в колхозе "Санташ" (Тюпский район Иссык-Кульской области).
В 1987-1989 годах проходил срочную службу в рядах Вооруженных сил СССР ( г. Новосибирск).
С 1991 по 1994 годы - руководитель крестьянского хозяйства "Солтонкул" в Тюпском районе.
В 1994-1996 годах занимал должность директора нефтяной компании "Кергей (Иссык-Кульская обл.).
В 1996 году служил в органах внутренних дел Киргизии (инспектор специальной роты УВД Иссык-Кульской области).
С 1996-2001 годы возглавлял компанию "Гузель" (поставки горюче-смазочных материалов), в 2002-2005 годах - нефтяную компанию "Нурнефтегаз" (обе - в Иссык-Кульской области).
В марте 2005 года Садыр Жапаров был избран депутатом Жогорку кенеша (парламента) республики III созыва по Тюпскому избирательному округу. Возглавлял парламентскую фракцию "Келечек" ("Будущее"). В октябре 2007 года его полномочия были досрочно прекращены в связи с роспуском парламента.
С декабря 2007 года по сентябрь 2009 года являлся советником на общественных началах президента Киргизии Курманбека Бакиева. Был членом комиссии по вручению государственных наград, заместителем председателя комиссии по помилованию. Одновременно в 2008-2009 годах занимал должность комиссара Национального агентства Киргизии по предупреждению коррупции.
В ноябре 2009 года в связи с реорганизацией агентства назначен директором Агентства по предупреждению коррупции при Государственной кадровой службе республики. Снят с должности в июне 2010 года, после свержения режима Курманбека Бакиева.
В 2010-2013 годах - депутат Жогорку кенеша V созыва от партии "Ата-Журт" ("Отчизна"). Возглавлял парламентский комитет по судебно-правовым вопросам, затем был заместителем председателя комитета по судебно-правовым вопросам и законности.
3 октября 2012 года Садыр Жапаров вместе с депутатами от партии "Ата-Журт" Камчыбеком Ташиевым и Талантом Мамытовым организовали митинг за национализацию золоторудного месторождения "Кумтор" на центральной площади Бишкека. В ходе акции ее участники попытались силой прорваться в здание парламента. Попытка штурма была пресечена охраной, организаторы митинга арестованы.
В августе 2013 года по решению Верховного суда Киргизии Жапаров, Ташиев и Мамытов были признаны виновными в попытке насильственной смены власти в 2012 году и приговорены к 1 году и 5 месяцам тюремного заключения. Освобождены в зале суда в связи с истечением срока наказания. Также все трое были лишены депутатских мандатов.
После освобождения Садыр Жапаров в течение четырех лет проживал за границей.

25 марта 2017 года политик был задержан после возвращения в Киргизию из-за границы, против него было возбуждено уголовное дело по статьям "Угроза убийством", "Захват заложника", "Хулиганство", "Применение насилия к представителю власти". 2 августа 2017 года Первомайский районный суд Бишкека приговорил его к 11 годам и 6 месяцам лишения свободы за совершение ряда преступлений. В частности, он был признан виновным в захвате заложника (полномочного представителя правительства в Иссык-Кульской области Эмиля Каптагаева) во время митинга в г. Каракол в октябре 2013 года. Позднее суд сократил срок заключения Жапарова до 10 лет. В конце 2019 года экс-депутат подал прошение о помиловании на имя президента республики. В ночь на 6 октября 2020 года был освобожден сторонниками оппозиции из колонии в Чуйской области, где отбывал наказание.
Государственный советник второго класса.
Автор книги "10 лет в политике" (2015).
Женат, имеет троих детей. Старший сын в августе 2019 года погиб в ДТП.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Правление таджикской династии Саманидов в Центральной Азии – одна из самых ярких страниц истории региона. После того как легендарный царь Исмаил Самани освободил свои земли от владычества Арабского Халифата, на территориях нынешних Таджикистана, Узбекистана и Афганистана начался расцвет экономической, духовной и художественной жизни.
Эта эпоха породила замечательных мыслителей, поэтов, среди которых блистают имена Авиценны, Фирдоуси и Рудаки. Именно в этот период складывается классический литературный персидский язык, а художники осваивают тончайшее искусство миниатюры.
И это же время на фоне блистательного культурного подъема происходит формирование таджиков как самостоятельного этноса. В исторических регионах Хорасана в Мавераннахра широкое распространение получает персидский язык – предшественник таджикского – фарси – дари, заместивший восточноиранские языки.
Культура региона получила настолько мощный творческий импульс, что даже смена династий в XI в, не смогла остановить ее развитие, продолжавшиеся еще на два столетия, вплоть до монгольского нашествия.
И сегодня культурное наследие Саманидов особо явственно можно наблюдать на примере классической литературы и архитектуры, о которой мы и поговорим.
Халифат открывает новый мир
К IX веку в мусульманском мире сформировался стиль, который иногда называют "общехалифатским", и в нем уже не так легко разглядеть арабские, восточноиранские, египетские, сирийские и римско-византийские элементы – благо Халифат был открыт для самых различных видов искусства, если их хоть как-то можно было сочетать с кораническим учением.
Хотя под влиянием исламских концепций художественные мотивы персидской культуры постепенно сменяются геометрическими и растительными орнаментами, изобразительное искусство не исчезло совсем. Стилизованные изображения птиц, животных и людей, органично вплетенные в орнаментальную вязь, со временем все больше растворяясь в ней, становясь лишь символическими знаками.
Что касается персидского влияния, то известный французский исследователь Жан-Поль Ру отмечает: "если архитектура ислама и зародилась под сиро-византийским влиянием, она не имела сильных традиций, оставалась податливой и претерпела глубокую трансформацию в результате влияния иранцев".
А вот современный таджикский философ Акбар Турсон отмечает, что длительный культурный диалог арабских и персоязычных народов VIII–IX вв. завершился грандиозным духовно-историческим компромиссом: Аджам (исторические территории Центральной Азии) был исламизирован, а Ислам аджамизирован!
При новой, таджикской династии слияние древних традиций региона с новой исламской идеологией привело к созданию самобытного стиля, названного "саманидским".
Архитектурные сооружения этого периода – это гармония функционального и декоративного, в англоязычной литературе характеризуемая фразой the simple and noble, "простой и благородный".
Казалось бы, новая эстетика, новый язык искусства и архитектуры возникли внезапно и были мало связаны с художественным языком предшествующей эпохи. В действительности века предыдущего творчества в сочетании с импульсами новой исламской духовности подготовили блестящий расцвет зодчества.
Деликатные люди больших городов
Фундаментом саманидского стиля стала архитектурная школа V-VIII веков. Ее иногда называют героической из-за приверженности к романтике общеиранского эпоса, дух которого Саманиды пытались возродить. Правда, и от исламских традиций новая династия отказываться не собиралась.
Внедрение веры Пророка происходило постепенно, и к моменту становления Саманидов в IX веке мусульманские обычаи стали неотъемлемой частью культурной и общественной жизни региона.
Центральная Азия вошла в состав Халифата как равноправный член исламского мира – разнообразного по своему этническому составу, но сцементированного новой религиозной идеологией. И многие доисламские святыни стали приспосабливаться для нужд ислама.

Так, по сообщению таджикского автора X века Мухаммада Наршахи, в Бухаре арабы использовали как мечети два храма, посвященных восточноиранским божествам, и одну христианскую церковь. К примеру, датируемая XI–XII вв. бухарская мечеть Магоки Аттори, по определению летописца, "одна из самых замечательных в Бухаре", прежде являлась языческим храмом.
Археологические изыскания и письменные источники достаточно точно позволяют представить облик городов Центральной Азии саманидского времени. Обычно город состоял из трех частей: распо¬ложенной на возвышенности цитадели с дворцом – кухандиза, собственно города, обнесенного стеной, – шахристана, и пригорода – рабада, где располагались караван-сараи, бани и шумный колоритный базар.
Позже по мере разрастания города рабад тоже стал обноситься крепостной стеной, становясь средоточием городской жизни. Сюда переносились общественные центры, застроенные монументальными общественными и культовыми сооружениями. Развитие города напоминало живой организм, который трансформировался по мере развития, растекался пестрым ковром по окрестной местности. Особого расцвета достигают Бухара и Самарканд, а также города Мерв, Нишапур, Балх, Хулбук и Худжанд.
О том, как выглядели средневековые города, лучше всего спросить у арабских и персидских ученых и писателей.
Арабский путешественник Ибн Хаукаль в X в. пишет о том, что с высоты цитадели Самарканда открывается "прекраснейший из видов, который когда-либо видел взор человека и которым он когда-либо восхищался. Что за вид, сколько на это потрачено средств и как зрелище это пленяет сердца всех людей!"
Он же упоминал о наличии в Самарканде технического новшества, доступного лишь очень богатым городам, – водопровода со свинцовыми трубами.
Другой крупный центр владений Саманидов, город Балх, в описании средневековых авторов представляется как хорошо укрепленное и процветающее селение.
Так, Аль Мукадаси (X век) называет его раем Хорасана и пишет, что "жители его – люди деликатные, дома их обширны, рынки хороши; плоды его удивительны, жизненные блага дешевые, вода легкая. В нем предметы торговли, дающие прибыль, и много богатства; в иранской области нет мечети, подобной его пятничной мечети, и нет на востоке города, подобного ему".
Минарет как указатель
С внедрением ислама мечети становятся сердцем любого города, сосредоточением его духовной и культурной жизни, что неудивительно – зодчие специально стремились декором и озеленением создать пространство, располагающее к созерцательности и размышлению.
Идея эта не нова и связана с представлением древних иранцев о рае как о благоухающем огражденном саде paradaeza (вспомните английское слово paradise), так блестяще воплощенном в садово-парковом искусстве Востока, а позже – Запада.
Археологические раскопки указывают на то, что при Саманидах в Самарканде на руинах доисламского храма была возведена квадратная многоколонная мечеть арабского типа с деревянными, поддерживающими перекрытие колоннами.
"Во времена неверных это было их храмом и местом поклонения. В халифство эмира правоверных Османа был завоеван Самарканд, тех идолов разбили и перевернули вниз головой, а капище обратили в пятничную мечеть", – пишет географ Ибн Хаукаль.
Образцом приспособления старых доисламских зданий к нуждам новой веры может служить мечеть Деггарон близ Бухары, датируемая IX–X вв. Это, вероятно, единственный сохранившийся образец четырехколонного зала с пятикупольной конструкцией перекрытия. Древнейшие мечети на территории Таджикистана обнаружены археологами на городище Бунджикат – столице средневековой Уструшаны на севере страны, и на юге в Хульбуке.
А непременные атрибуты крупных мечетей – минареты – были не только религиозным символом, но и выполняли исключительно важную утилитарную функцию, являясь главными ориентирами в сложной и запутанной структуре восточного города. Классический центральноазиатский минарет X-XII веков опирался на квадратное основание, выше он переходил в восьмигранник, а основной ствол имел форму цилиндра. Его вершину венчал миниатюрный фонарь с куполом.

Примечательна удивительная долговечность строений тех времен, о которой, вероятно, не догадывались сами древние архитекторы. Так, на территории современного Таджикистана в верховьях Зерафшана в селениях Варз, Фатмев и Рарз сохранились три минарета X века, возведенные из, казалось бы, не слишком прочных сырцовых кирпичей.
"Отели" Шелкового пути
Время правления Саманидов иногда называют эпохой "таджикско-персидского Ренессанса". В Мавераннахре и Хорасане возникают первые учебных за¬ведения – медресе, и происходит это намного раньше, чем в центральных областях Халифата. Русский востоко¬вед Василий Бартольд считает, что первые медресе возникли в Балхе, по обе стороны от Амуда¬рьи, а швейцарский ученый Адам Мец называет город Нишапур родиной первых учебных заведений подобного типа.
Известно, что при Саманидах в Самарканде существова¬ло 17 медресе, принадлежавших мутазилитам, керамийцам и исмаилитам, в которых помимо религиозных дисциплин преподавали светские науки. Что любопытно, планировочная схема медресе в виде просторного двора, с четырьмя айванами на главных осях, с кельями-худжрами по периметру, возможно, происходит от планировки буддийских храмово-монастырских комплексов, подобных Аджина-тепа на юге Таджикистана.
Миграции и смешению культур, характерных для периода VII–X веков, способствовало не только развитие образования и множество религиозных школ внутри ислама, но и обширная торговля между странами, входящими в Халифат.
Тысячи верениц верблюдов и купцов, мерно шедших по пыльным дорогам огромной исламской империи, нуждались в крове, отдыхе и защите. Такими приютами служили караван-сараи, по своему монументально-репрезентативный характеру не уступавшие некоторым домам высокой знати.
Караван-сарай был больше чем просто постоялый двор. Это была и торговая фактория, и логистическая база и своего рода символ экономической мощи государства, его форпост на границах с кочевым миром.
Историки сообщают, что при Саманидах на торговых путях функционировало более 10 тыс. караван-сараев. Между двумя саманидскими столицами, Бухарой и Самаркандом, проходила Рохи Шох-Царская дорога, на которой был возведен поистине "царский" караван-сарай Рабат и Малик (X–XI вв.), названный специалистами "одними из самых внушительных руин исламского периода".
К сожалению, от величественного сооружения (86х86 метров), настоящего "пятизвездочного отеля средневековья", сохранился лишь одиноко стоящий в степи, богато декорированный каллиграфическими надписями портал.
Погребальные шедевры Центральной Азии
Хотя ранний ислам крайне отрицательно относился к попыткам увековечить память о человеке в виде надгробий и памятников, считая эту традицию сродни греховному идолопоклонству, однако завещанный пророком Мухаммадом аскетизм был нарушен менее чем за два столетия и над могилами правителей и шейхов стали возводить первые среднеазиатские мавзолеи – макбара.
В Центрально-Азиатском регионе в доисламский период были сильны традиции, связанные с культом предков, а потому здесь при Саманидах возродилась традиция строительства семейных погребальных сооружений.
Блестящим образцом погребального зодчества считается усыпальница Саманидов в Бухаре, возведенная на рубеже IX–X вв. Это небольшое, ориентированное по сторонам света здание. – целиком из обожженного кирпича. Углы кубического объема поддерживают массивные башни-стержни, а верхнюю часть фасада венчает обходная галерея – равак.
В самой стилистике и декоре мавзолея отчетливо видны следы доисламского зодчества, восходящие к древнеиранским храмам огня – чортак. Неслучайно исследователь мусульманской архитектуры Хилленбранд назвал мавзолей Саманидов "храмом огня в исламском одеянии".
Появление такого изящного и отнюдь не простого с точки зрения средневекового зодчества сооружения предполагает наличие длительного предшествующего строительного опыта, целой архитектурной школы, образцы которой по большей части, увы, не дошли до нашего времени. Все-таки сырцовый кирпич хоть и весьма крепок, но на тысячелетний срок рассчитан не был.

А вот на севере Таджикистана в селении Чорку расположен мавзолей Амир Хамза Хасти Подшо. Долгое время это строение с уникальной деревянной резьбой смотрится в окружении поздних пристроек как драгоценная жемчужина в раковине. Это единственный из сохранившихся в Центральной Азии деревянных памятников периода Х–XI вв.
Древняя часть мавзолея представляла собой квадратную постройку в виде навеса на колоннах, ограниченного с двух сторон стенами. Все колонны и потолки покрыты выразительной резьбой по дереву, в которой еще живут отголоски изобразительности доисламского искусства, но уже достаточно стилизованной и органично включенной в сложную вязь орнаментики и изящных куфических надписей.
Вечно живое искусство Таджикистана
Древнеиранское наследие и привнесенная исламская традиция сформировали новый уникальный тип жилищ, мечетей, дворцов и мавзолеев. Архитектура этого периода сочетает в себе и многовековые традиции, и новаторский дух, оставаясь аристократически изящной, декоративно насыщенной и при этом сомасштабной человеку.
Виртуозной комбинацией простых геометрических фигур талантливые инженеры и строители создавали сложные комбинации из обожженного кирпича, терракоты и гипса, доведя до совершенства типы сооружений, которые на протяжении столетий останутся образцами исламской архитектуры.
Увы, ничто хорошее не длится вечно, и за взлетом непременно следует падение. Так случилось и с первой таджикской династией, на рубеже X–XI вв. ставшей жертвой слабости собственных правителей и вторжения кочевых тюркских племен.
"Со страниц истории ушла последняя блестящая эпоха согдийско-иранского рыцарства, аристократической культуры и искусства. Но, несмотря на правление в Мавераннахре и Хорасане тюркских ханов Караханидов, Газневидов, затем Сельджукидов, преемственность культурных и художественных традиций не прерывалась, и даже после оседания тюрок и их ассимиляции в местной, ирано-таджикской культурной среде", – резюмирует знаменитый исследователь восточной архитектуры Сергей Хмельницкий.
Тюркским династиям, пришедшим на смену Саманидам, нечего было противопоста¬вить многовековой непрекращающейся культуре ирано-центральноазиат¬ского региона: они сделали персидский языком двора и всячески поддерживали древние традиции в литературе, живописи и архитектуре.
"Греция, взятая в плен, победителей диких пленила", – так в свое время римский поэт Гораций описал покорение Эллады военной мощью Римской империи. На территории Центральной Азии более тысячи лет спустя произошло то же самое - перед обаянием иранской культуры не устояли ни тюрки, ни завоеватели-монголы, покоренные изяществом и талантами древних.
Автор: Мунавар Мамадназаров, Sputnik.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Новая мечеть, выполненная в современном архитектурном стиле, открылась в Международном финансовом центре Дубая. Площадь здания DIFC Grand Mosque составляет 14,5 тысяч кв. футов.
По данным islam.ru, проект здания был разработан ведущим архитектурным бюро RMJM. Современная мечеть в форме куба способна вместить 500 молящихся. Как ожидается, она будет работать круглосуточно.
Несмотря на достаточно скромный экстерьер, интерьер мечети весьма впечатляющий. Так, главный зал украсила роскошная люстра. В постройке переосмыслены арабские архитектурные традиции. В мечети есть специальная женская зона для молитв и зал для пятничного намаза.
Как сообщает Khaleej Times, согласно установленным правилам профилактики COVID-19, всем мечетям на территории Объединенных Арабских Эмиратов разрешается заполнять помещения верующими на 50% от их общей вместимости.
Безопасное расстояние между молящимися должно составлять минимум 2 метра. Промежуток времени между призывом на молитву (азан) и самой молитвой (салах) увеличен до 10 минут, за исключением вечерней молитвы (магриб), когда составляет 5 минут.
Молящиеся обязаны приносить свои коврики, носить маски все время пребывания в мечети, а также совершать омовение дома. Пожилым людям старше 60 лет, детям до 12 лет и лицам, страдающим хроническими заболеваниями или имеющим дома пациентов с COVID-19, по-прежнему рекомендуется молиться дома и не посещать мечети.
Всем, кто приходит в мечеть на молитву, необходимо скачать на смартфон приложение Al Hosn. Коран также можно читать только в электронной версии. Запрещается толпиться на входе и выходе, жать руки и обниматься друг с другом.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

После более 10 лет скитаний, похищенный уличными артистами мальчик нашёл свою семью. Пятилетнего индонезийца Эрвана Вайю Анжасворо украл бездомный мужчина в Джакарте, когда он шёл в прокат возвращать видеоигру. На протяжении нескольких лет мальчик странствовал по Индонезии и выступал вместе с бродячим артистом.
По данным islam.ru, в одном из городов похититель испугался полиции, и оставил Эрвана в мечети. Мальчик не смог вспомнить откуда он и кто его родители и его приютил пожилой глава района в Богоре. Позднее его отдали в интернат, где он проучился восемь лет.
Когда Эрвану исполнилось 17, случилось невероятное, на сервисе Google Street View он узнал рынок, на который ходил вместе с бабушкой. Он рассказал об этом социальному работнику, который связался с коллегами из этого региона, и они смогли найти родных потерянного 11 лет назад мальчика.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана