В рамках культурно-просветительской программы «Люди Самаркандианы» мы продолжаем серию интервью с видными деятелями культуры и искусства из разных стран. Сегодня наш собеседник – известный французский журналист, писатель и путешественник Бернар Олливье, автор книги «Навстречу Самарканду» (Vers Samarcande), первое издание которой вышло в 2001 году в парижском издательстве Éditions Phébus.
- Мсьё Олливье, о чем Ваша книга?
Это часть истории моего одиночного пешего путешествия по Великому Шёлковому пути из Стамбула (Турция) в Сиань (Китай). «Навстречу Самарканду» (Vers Samarcande) рассказывает о моих приключениях на втором этапе этого путешествия в 2000 году, когда я вновь отправился из Турции в Самарканд. Образ Самарканда для меня очень важен для обобщения Востока, его красот и тайн.
- Следите ли Вы за судьбой своей книги?
- «Навстречу Самарканду» – это второй том повествования о моём путешествии по Шёлковому пути. Книга переведена на десяток языков, среди которых английский, итальянский, нидерландский, испанский, корейский, китайский, японский, немецкий… Правда, тиража выпущенной книги в разных странах я не знаю, но во Франции книга “Vers Samarcande” переиздавалась около 15 раз, фактически, каждый год после первой публикации в 2001 году и каждые два года выпускалась в карманном формате. Сама же трилогия «Долгий марш» (Longue marche), в которую и вошла книга «Навстречу Самарканду», разошлась тиражом порядка 500 000 экземпляров.
- Каковы Ваши впечатления о Самарканде?
- Я попал в Самарканд в конце лета 2000 года, пройдя пешком более трёх тысяч километров. И город оказался таким же красивым, как я себе его представлял. Чудесная, а порой и страшная история, эпопея Александра Македонского, жестокость завоевательных войн и пирамиды отрубленных голов, Тамерлан, рассказы Жюля Верна... Моих впечатлений хватило и на написание предисловия к прекрасной книге «Великолепный Самарканд» (Samarkand la magnifique) французской исследовательницы Центральной Азии и фотографа мадам Фредерик Бопертюи-Брессан.
- Ваши пожелания жителям древнего города?
- Пусть они сохранят яркий образ Самарканда! В Самарканде мне оказали восхитительный приём и попросили выступить с лекцией перед студентами. Поэтому желаю самаркандцам всегда оставаться такими же гостеприимными.
- Спасибо Вам, господин Олливье, за интервью и участие в нашем проекте!
Анатолий ИОНЕСОВ, автор энциклопедического проекта «Самаркандиана», «Самаркандский вестник».
• Для справки
Бернар Олливье родился в 1938 году в Нормандии в многодетной семье рабочего-гранитчика. В шестнадцать лет бросил школу, пробовал себя в разных профессиях: был землекопом, докером, официантом, учителем гимнастики…
После окончания в 1965 году специализированного вуза «Центр подготовки журналистов» (CFJ) в Париже долгие годы работал в таких изданиях как ACP, Paris Match, Combat, Première Chaîne, Le Figaro, Le Matin… Писал, в основном, на темы политики, экономики и спорта.
В 2001 году вышла в свет книга о его пешей трансконтинентальной одиссее «Долгий марш» (Longue marche), которая сразу стала бестселлером, а её автор был удостоен звания лауреата престижной премии Жозефа Кесселя, присуждаемой за произведение высокой литературной ценности (книги о путешествиях, биографии, путевые записки, документальные рассказы или эссе), написанное на французском языке.
Библиография Бернара Олливье включает многочисленные путеводители, романы для взрослых и молодёжи, в том числе книгу «Жизнь начинается в 60 лет» (La vie commence à 60 ans).
В 2020 году в издательстве Skyhorse Publishing (США) вышел английский перевод его книги Vers Samarcande под названием «Шагая в Самарканд» (Walking to Samarkand).
Писателя называют «апостолом медленных путешествий». Бернар Олливье прошёл пешком по Великому Шёлковому пути более 12 тысяч километров. Он исходил и тысячи километров по Европе, считая, что ходьба «это путь к стойкости» и что она может изменить людей к лучшему.

В 2000 году основал ассоциацию Seuil («Порог»), которая помогает несовершеннолетним правонарушителям встать на путь исправления и с помощью пеших путешествий вернуться к нормальной жизни.
Бернар Олливье живёт в родной Нормандии в небольшом домике, который сам отреставрировал и вокруг которого посадил сотни ореховых и вишнёвых деревьев…

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Краевед Рубен Назарьян разыскал статью гр. Андреева в газете «Туркестанские ведомости» от 17 сентября 1915 года. Она многое говорит о выдающемся просветителе Бехбуди, чье 145-летие широко отмечается в Узбекистане.
- Мне давно хотелось познакомиться с Бехбуди, известным народным мусульманским деятелем новой складки. Имя Махмуд Ходжи не только хорошо известно в Самарканде, но и по всему Туркестану и далеко за его пределами.
Еще во время ревизии графа Палена имя Бехбуди фигурировало в первых подписях петиции, поданной туземцами Самаркандской области об упразднении некоторых статей Туркестанского Положения. Конечно, и редакция составленной петиции принадлежала перу г. Бехбуди.
Прошлым летом на съезд инородческих деятелей в Петрограде туркестанское мусульманское общество избрало уполномоченным от Туркестана Махмуда Ходжи, но он дипломатично отказался. После этого во многих наших туземных газетах высказывались сожаления по поводу отказа Бехбуди.
Махмуд Ходжа первый в Самарканде стал издавать туземную газету «Самарканд», а сейчас и журнал «Ойна», несколько юмористического характера. Его же перу принадлежит так много нашумевшая среди мусульман Туркестана первая пьеса «Падаркуш», поставленная на сартовском языке сначала в Ташкенте, а потом и в других городах.
Конечно, я давно интересовался личностью этого туркестанского деятеля. И вот только на днях мне пришлось познакомиться с Бехбуди. В большой редакционной комнате в собственном доме Бехбуди на Решетниковской улице (русский квартал-ред) меня встретил сам хозяин.
Высокого роста, с желтым болезненным лицом и глубокими вдумчивыми глазами с характерно по-турецки подстриженной седеющей бородой, в широком черном бешмете он скорее походил на интеллектуального турка, чем на сарта или таджика. Я назвал себя. Познакомились.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, — каким-то глухим голосом тихо сказал он мне, указывая на стул.
Большая редакционная комната с окнами на улицу, двумя большими письменными столами посредине, вся увешана картами, анатомическими таблицами и картинами с портретами персидской и турецкой царствующих династий. Все турецкие издания. На полу всюду груды готовых к отправке номеров журнала и старые оставшиеся от подписки газеты.
Махмуд Ходжи уселся против и вопросительно уставился на меня своими больными глазами.
— Много слышал о вас, вы едва ли не первый туземный деятель. Ваша недавняя пьеса наглядно показала, что вы в достаточной степени обладаете и талантом драматургического писателя, — начал я с обычных любезных комплиментов. – Теперь вот, приехав в Самарканд, почел своим нравственным долгом увидеть вас и засвидетельствовать вам свое почтение.
По лицу Бехбуди забегали какие-то светлые тени, а глаза стали шире и чище. Он поклонился, приложив руки к сердцу. С того момента беседа наша из чисто официальных вопросов перешла в дружескую, душевную. Конечно, больше всего говорил Бехбуди, а я лишь подавал реплики и старался натолкнуть его на интересовавшие меня темы.
— Деды мои были арабами, — начал спокойным, точеным, красивым слогом Бехбуди. – Это было, конечно, давно, лет, по крайней мере, 100-200 тому назад. Теперь в нашем роде не осталось ничего арабского. Учился я в наших самаркандских мадрасах, в Бухаре, а также жил долгое время в Турции, Египте. Побывал лет 15 тому назад в Мекке, родине св. пророка, да будет над ним благодать Бога.
Был долгое время мутодием у народного судьи в старом Самарканде. Теперь это оставил, а только иногда езжу в пригородный кишлак, где правлю дело народного судьи. В русский Самарканд переехал я с тем, чтобы учить своих детей по-русски. С этой целью купил дом на этой Решетниковской улице. Но с учением мне не повезло.
Отдал старшего сына в гимназию, а он на экзаменах получил двойку, пришлось взять из гимназии и отдать его в городское училище. Теперь готовлю в гимназию вот его, указал он мне на небольшого мальчика в цветном халатике, удивленно уставившегося на меня подслеповатыми детскими глазенками.

— А что натолкнуло вас на издание газеты и журнала? — прервал я Бехбуди, интересуясь скорее узнать его по этому поводу умовоззрение.
— Как что? — возвышая голос, ответил Бехбуди, и в его мутных глазах заблистали какие-то белячки. – разве мы не русские подданные, не пользуемся равными правами с коренными русскими? Следовательно, как и все подданные культурного государства, должны стремиться к яркому свету просвещения. А самый лучший способ к прочищению пути к свету культуры есть пресса.
-Вот почему ваш покорный слуга впервые в Самарканде взялся за издание газеты «Самарканд», — уже спокойно закончил он. – Мои номера газеты несли с собой в нашу мусульманскую темную среду свет образования. Я писал о том, что пора ханских времен, времен рабства и невежества, навсегда миновали. Теперь каждый свободно может заниматься тем, чем он желает, каждый по- своему свободно может молиться своему Богу.
Я писал, что русские не на час покорили нас, а навечно. Почему необходимо изучать русский государственный язык в крае, без знания которого почти невозможно обойтись. Я говорил, что сила не в одежде, а в сущности. Можно носить и европейское платье, но вместе с тем быть настоящим мусульманином, ибо одежда не может заменить сущности верования одевшего ее.
Но муллы и старое поколение, воспитанное по всем традициям ханских времен, фанатично объявили меня за мое стремление пробудить инертную туземную массу к свету, русофилом, неверным, стремящимся подорвать основы шариата и святой старины, по которым жили их деды и прадеды. За малым числом подписчиков газету через год ее существования пришлось прикрыть.
Через некоторое время начал издавать журнал «Ойна» с иллюстрациями. Сущность взглядов журнала аналогична с прекратившейся газетой «Самарканд». Но путь к свету здесь избрал другой. И из обличительной тактики перешел на сатирически юмористическую, думая, что злым смехом можно больше пробрать, чем бранью и громкими словами проповеди.
Но этот журнал также не пошел. В прошлом году я насчитывал до 300 подписчиков, а к началу второго года издания их осталось только около 200. Да и то больше всего подписчиков дает Фергана (больше ста). Наша Самаркандская область около 50. Таким образом мне приходится терпеть на первых порах убытки.
— Почему вы мало места посвящаете войне? — снова прервал я Бехбуди. – В последнем номере журнала второго года издания вы посвятили ей лишь несколько сухих слов. А, кажется, тема очень благодарная в настоящее военное время.
— Видите ли, — замявшись несколько, ответил Бехбуди, — время тревожное, опасное и писать приходится с большой осторожностью. Тем более, что я не знаю русского языка и, следовательно, мне приходится довольствоваться сведениями из туземных газет. Из экономии, а также за отсутствием подходящих сотрудников в журнале, я сотрудничаю исключительно один.
Главным образом, в последней своей статье в недавнем выпуске журнала я посоветовал населению сохранять то прежнее спокойствие, которое оно имеет с начала европейской войны. А главное – не слушать глупых слухов, исходящих от владетелей нашего народного невежества и тьмы – ишанов, имамов, мулл и всех к ним присных. Ибо безусловно глупо и опрометчиво повторять историю андижанского глупца-ишана (речь об Андижанском восстании 1898 года-ред)
Тем более, что ни в одной стране мусульмане не пользуются такими привилегиями и так хорошо не живут, как в России. Отсюда понятны те восторженные порывы патриотического энтузиазма мусульман-татар средней России и Кавказа, еще теснее сплотившие воедино инородцев с коренною Россиею.
На недавнем параде 21 октября в Самарканде на площади в речи своей к г. губернатору я, между прочим, высказал пожелание, чтобы скорее туземцев Туркестана брали в солдаты. Этим туземцы воочию доказали бы свою патриотическую готовность сложить свои головы за честь своего Великого Русского Государя. Отбывание же воинской повинности туземцами скорее бы пробило брешь в косности и темноте туземной массы Туркестана.

О причинах войны России с Турцией я лишь упомянул, что в этом, главным образом, виновата Германия, заставившая слабую Турцию идти по дороге своего личного разрушения.
— Видите ли, мне самому прекрасно известны все эти закулисные причины. Еще во время объявления европейской войны я путешествовал настоящим летом по Турции, был в Иерусалиме. Я видел, что кучка немецких офицеров захватила в свои руки верховную власть и сильно потянула Турцию по пути своих желаний и вожделений. И Турция, потеряв свою самобытность, очутилась, боясь быть раздавленной, между двумя буферами встретившихся поездов.
Как же об этом писать темному народу? Не поверят, да и слухов нежелательных много будет. Лучше совсем не писать об этом…
— Как, по-вашему, будет ли рационально для сведения туземного народа об известиях с театра военных действий, ежедневно издавать на туземном языке летучки и бесплатно раздавать их среди грамотных туземцев? — спросил я Бехбуди.
— Безусловно, это хорошая мера для искоренения пустых слухов и верное средство для правильного оповещения туземной массы о происходящей войне. Но кто же это предпримет? Для этого нужны деньги и знающие люди…
Мы еще долго беседовали. На прощание Бехбуди дал мне один томик начальной географии, составленной им на персидском языке для новометодных школ Туркестана.
— Не расходятся, — с сокрушением указал он на целую груду связанных книг. – Издал 1000 экземпляров, а разошлось в течение 10 лет не более половины. Только и раздаю на память почетным лицам, посетившим меня Легче, кажется, нам Заравшан вычерпать ложками, чем просветить светом европейского учения наш дикий край, — тяжело вздохнул он, подавая мне на память свою пьесу «Падаркуш» и изданную им книжку «Рассказы индийского путешественника» (Бухара, как она есть) в переводе А. Кондратьева.
Мы молча распростились…»
PS: Бехбуди был казнен в 1919 году по приказу эмира Бухары Саида Алимхана.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Глава Управления по делам религий Турции Али Эрбаш призвал во время пандемии Ковид-19 продолжить борьбу с курением , передает islam.ru.
В своем сообщении на Twitter-аккаунте Глава Управления по делам религий Али Эрбаш заявил следующее: «Воспользовавшись этими днями, когда мы боремся с коронавирусом, давайте продолжим нашу борьбу с курением, которое приводит к смерти десятков тысяч людей каждый день. Давайте бросим курить как собственную вредную привычну, так и уязвимость от этих и подобных вирусов».

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

В течение многих месяцев мечети по всему Бристолю закрывали свои двери из-за ограничений пандемии COVID-19, передает islam.ru. Хотя в городе разрешено открывать мечети для собраний, лидеры общины заявили, что они останутся закрытыми как минимум на две недели, чтобы защитить общину из-за недавнего всплеска заражения COVID-19 . «Статистические данные о случаях заражения Covid в настоящий момент чрезвычайно высоки», - говорится в заявлении Совета мечетей Бристоля. «Ислам призывает мусульман защищать как личное, так и общественное здоровье», - говорится в заявлении.
Директор по общественному здравоохранению городского совета Бристоля Кристина Грей похвалила руководителей мечетей за такой «трудный, болезненный» шаг по защите жизней. "Я полностью осознаю, насколько болезненно для сообществ не иметь возможности собираться для молитв, и я благодарю вас от имени Бристоля за то, что вы делаете".

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Мусульманская Лига в Республике Польша (Liga Muzułmańska w RP) понесла невосполнимую утрату в связи со смертью муфтия Нидала Абу Табака, председателя Совета имамов при Лиге, имама Исламского культурного центра в Люблине, который также был врачом и выступал медиатором в местном районном суде.
По данным islam.plus, о кончине муфтия, отца четырех детей, 29 ноября 2020 года, крупнейшая мусульманская организация Польши сообщила на своей странице в Facebook.
Как пишет польское издание Interia, Нидал Абу Табак родился в 1971 году в Саудовской Аравии, куда его семья переехала из Палестины. В 1988 году он приехал в Польшу, где окончил Люблинскую медицинскую академию (ныне Медицинский университет).
«Наш брат был человеком с большим сердцем, очень добрым, всегда спешил на помощь, всегда отличался открытостью, терпимостью, уважением к другим людям, независимо от их происхождения, взглядов или религии. Он был сторонником межрелигиозного и межличностного диалога», — рассказали о Нидале Абу Табаке в Мусульманской лиге Польши.
Это религиозное объединение действует с 2001 года, обеспечивая религиозные потребности около 35 тысяч последователей ислама в стране.
Лига играет роль межкультурного и цивилизационного моста, противодействует любым стереотипам, которые вредят мусульманам и искажают образ ислама, продвигает идеи мультикультурализма и разнообразия. Нидал Абу Табак был ее соучредителем, а с 2008 года служил муфтием.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана