Посол Узбекистана в Саудовской Аравии Улугбек Максудов встретился в Джидде с директором по маркетингу и коммуникациям Группы Исламского банка развития (ИБР) Тамером Ахмадом Баазимом и главой Ежегодной рабочей группы ИБР Нурой Моззин, сообщает ИА “Дунё”.
Целью встречи стало обсуждение вопросов развития двусторонних отношений и подготовки к 46-й ежегодной встрече ИБР, которая состоится с 31 августа по 4 сентября текущего года в Ташкенте.
Тамер Ахмад Баазим является консультантом по организации ежегодного заседания Совета директоров Исламского банка развития в Ташкенте.
В ходе встречи Тамер Баазим отметил, что отношения между ИБР и Узбекистаном развиваются тепло и в дружественном ключе и от имени руководства банка поблагодарил Президента и Правительство Узбекистана за согласие на организацию конференции, несмотря на трудности пандемии COVID-19.
Саудовская сторона отметила, что подготовка к 46-му ежегодному заседанию Исламского банка развития ведется по плану, и региональный офис ИБР в Алматы ведет постоянный диалог с Узбекистаном в этом направлении.
В ходе встречи стороны также обменялись мнениями об упрощении визовых процедур для участников конференции, формировании списка участников и представителей зарубежных СМИ.
Ожидается, что на ежегодное заседание управляющих ИБР в Ташкенте будут приглашены бизнесмены и инвесторы из Южной Кореи, Японии, Китая и других стран, представители Азиатского банка развития и ряда крупных банков.
В ходе встречи был одобрен видеоролик, посвященный предстоящей ежегодной встрече в Ташкенте, и передано представителям Узбекистана для презентации в местных и зарубежных СМИ накануне конференции.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Самарканд на протяжении веков был культурным и научным центром Средней Азии, пишет турецкая газета Milliyet. В наши дни расположенный в границах Узбекистана город также был столицей славной империи Амира Темура. Впечатляющий сооружениями, построенными в этот период, Самарканд на сегодняшний день является самым излюбленным местом туристов в Узбекистане.
Самарканд — исторический город, расположенный на востоке Узбекистана. Его название в переводе с согдийского означает «каменный форт» или «каменный город». Это один из важнейших городов в истории Центральной Азии и тюркской истории, что легко понять по сооружениям, возникающим перед вами, когда вы отправляетесь на прогулку по улицам города.
Основанный в VIII веке до нашей эры Самарканд со временем начал становиться важнейшим городом в регионе. Будучи одним из древнейших городов Центральной Азии, Самарканд расположен на маршруте Китай — Средиземноморье Великого шелкового пути. Таким образом, город на протяжении всей истории обладал очень богатой идентичностью с точки зрения как торговли, так и культурного обмена.
Самарканд был завоеван Александром Македонским во время Индийского похода и в то время упоминался греками под названием «Мараканда». В дальнейшем город находился под властью персов и тюрок. При этом в его культурной ткани можно встретить следы всех культур.
В XIII веке Самарканд подвергся монгольскому нашествию и в этот период претерпел большие разрушения. Город был практически полностью разрушен монголами и в результате массовых убийств потерял большую часть своего населения.
В эпоху Амира Темура, который стал господствовать в регионе после монгольского нашествия, Самарканд пережил золотой век в своей истории. В XIV веке город стал одним из важнейших в мире центров науки и искусства, центром инноваций.
Значительная часть монументальных сооружений Самарканда, включенных в Список всемирного наследия ЮНЕСКО в 2001 году, была построена в период Амира Темура и сохранилась до наших дней.
Знаменитый путешественник Ибн Баттута, посетивший регион в XIV веке, назвал Самарканд «одним из красивейших городов мира». Его монументальные сооружения являются продуктом невероятных архитектурных и художественных знаний, вызывающих восхищение в условиях того времени.
С помощью обсерватории, построенной в Самарканде Улугбеком в XV веке, проводились исследования космоса. Эта деятельность, сделавшая Самарканд одним из важнейших центров мира в этом отношении, показывает, насколько город был развит в сфере науки.
В XVI веке Самарканд, который после смерти Амира Темура постепенно начал терять свое великолепие, попал под господство узбекских племен. Хотя Самарканд и в этот период сохранил свое значение, будучи административным центром, это время не было ознаменовано такими величественными сооружениями, какие были созданы при Амире Темуре.
К XIX веку Самарканд перешел под контроль Российской империи, но и в это время продолжал оставаться административным центром региона.
В советский период Самарканд продолжал существовать как город в границах Узбекистана и после распада Восточного блока начал привлекать внимание всего мира с туристической точки зрения.
В наши дни в Самарканде проживает 530 тысяч человек. С Турцией существует трехчасовая разница во времени. Из Стамбула в Самарканд каждый день выполняются авиарейсы.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

В Московской соборной мечети совершать намаз может только духовенство, и при условии соблюдения санитарной дистанции.
В 2021 году, так же как и год назад, российские мусульмане отпраздновали Курбан-байрам в условиях вынужденных ограничений, связанных с продолжающейся эпидемией COVID-19. В зависимости от эпидемической обстановки в конкретных регионах мечети были либо полностью закрыты для прихожан, как, например, в Москве и Московской области, либо работали с учетом социальной дистанции. Однако в отличие от прошлого года такая ситуация больше не представляет собой что-то новое для мусульман, считают полномочные представители председателя ДУМ РФ муфтия Равиля Гайнутдина в регионах.
В Дальневосточном федеральном округе, как и в Москве, Курбан-байрам прошел в этом году в формате онлайн. Но полпред в Дальневосточном федеральном округе Джамаль Гарифуллин отмечает, что закрытые мечети «с точки зрения религиозности – это не какая-то новинка», и приводит в качестве примера эпидемию чумы в Средневековье, когда на длительные периоды времени были ограничения местностей на въезд и выезд. На подобные случаи существуют определенные предписания, которые предполагают, согласно шариату, послабления, например, во время болезни человек может совершать намаз сидя. Однако подобные послабления могут действовать только в меру проблемы, решение которой предполагает вакцинация. Постоянный акцент на ограничении работы мечетей при работающих кинотеатрах, по мнению Гарифуллина, может стать причиной для определенного недовольства среди верующих. Он полагает, что онлайн-формат – временная мера, неспособная заменить обыденную практику верующих, возвращение к которой необходимо. Иначе подобная ситуация может привести к негативным последствиям, а в ответ на вопрос «где-то молятся, почему мы не можем молиться?» люди начнут собираться отдельными группами независимо от духовенства.
Опасения по поводу организации самостоятельных мечетей как возможной реакции верующих, в том числе рабочих-мигрантов из Центральной Азии, на запрет посещать существующие молельные дома высказывает также председатель ДУМ Новосибирской области Рафаиль Сулейманов. Духовенство, подчеркивает он, не может запрещать людям стремиться в мечеть, но может призывать их соблюдать ограничения, основываясь на личном авторитете: «Что касается моего джамаата, сегодня на пятничном намазе передо мной сидели человек 120. Из них человека три без масок были. Я обратил на это внимание и показал на примере этих людей, что это не есть хорошо».
Хотя, как рассказывает Сулейманов, община-джамаат понимает и поддерживает его призыв, работа духовенства в эпоху ковида все равно сталкивается с противоречием: «Мы призываем к поклонению и ставим границы этого поклонения». Так, Курбан-байрам в Новосибирской области прошел на территории мечетей, но с ограничениями по возрасту: люди старше 65 лет и дети остались дома. Онлайн-трансляция, по мнению председателя ДУМ, рассчитана на людей, считающих себя верующими, но не исполняющими предписание о намазе, а тот, кто молится – спешит в мечеть.
Одним из основных стал вопрос о действительности совершения намазов в онлайн-режиме, рассказывает полпред в Сибирском федеральном округе Даулет Балтабаев. Вспоминая прошлогодний опыт проведения Курбан-байрама и Ураза-байрама в условиях полного запрета на посещение мечетей, религиозный лидер говорит, что молитвы в онлайн-режиме хоть и были чем-то новым и не совсем непонятным, в итоге стали отдушиной: «Мы старались объяснить, что онлайн-трансляция – это некий психологический мост между верующим и мечетью».

Несмотря на то что многие люди, которые были и так далеки от дома молитвы, ввиду развития фобии заражения стали от него еще дальше, Балтабаев предлагает взглянуть на вопрос через теорию кризиса и отмечает: пандемия сподвигла на пересмотр подхода к призыву к вере: «Если раньше он был в основном вживую, то сейчас появилась новая трибуна для проповеди. Для нашей практики это скорее позитивный пример, потому что возросло количество подписчиков, людей, заинтересованных в религии и приближенных к ней в рамках онлайн-возможностей».
Об использовании интернет-пространства в качестве новой трибуны для работы имамов говорит и полпред в Приволжском федеральном округе Мунир Беюсов. Эпоха коронавируса продемонстрировала, что у многих имамов есть желание работать не только в стенах мечети, границы которой расширяются благодаря их способности приспосабливать онлайн-ресурсы для своих нужд. Так, использование Инстаграма, где сейчас все больше фигурируют религиозные деятели и активно появляются странички мечетей, как, например, Соборных в Твери, Нижнем Новгороде, Перми, способствует привлечению молодежи. При этом, по его словам, и пожилые люди, которые никогда не пользовались гаджетами, сейчас ежедневно ждут эфиры в Инстаграм-аккаунте Соборной мечети Тауба (Нижний Новгород), так как хотят быть ближе. «Когда я читаю людям Коран или молитвы через интернет, я не перестаю быть имамом, люди воспринимают меня так же, они видят меня. По сути, каждый имам становится блогером, миссионером на просторах интернета. Если в мечети ты ограничен количеством прихожан, то тут никаких границ нет, тебя могут миллионы смотреть», – говорит Беюсов. Это демонстрирует и статистика аудитории мечети Тауба в Инстаграме: 30% из Нижнего Новгорода, 18% – Москва, 10% – Казань, Набережные Челны. Всего из России – 89%. Также из Узбекистана, Турции, Украины, Киргизии, Эстонии.
Глава Духовного управления мусульман Рязанской области имам-мухтасиб Рашид Бултачеев подчеркивает, что ковид стал еще одной проверкой искренности имамов и их отношения к верующим: «Мы просто забудем о них: пришли – пришли, не пришли – не пришли, либо будем любыми способами стараться не оставлять их наедине с шайтаном, который постоянно пытается нас сбить с правильного пути». Сам Бултачеев использует рассылку в мессенджерах.
Вопрос о выделении земельного участка, который поднимается перед местной администрацией с 2019 года, сегодня актуален как никогда, говорит имам-мухтасиб: «При соблюдении дистанции нужно еще больше квадратных метров, чтобы поместить желающих. Во время пандемии нехватка молельных мест ощущается еще острее». Беюсов также говорит о неудобствах, вызванных сокращением мест для молящихся в мечетях, – примерно в два с половиной раза при социальной дистанции в полтора метра. Так, некоторые верующие выказали недовольство в связи с тем, что приходится совершать намаз, стоя не плечом к плечу, и даже ушли в другие мечети, аргументируя это тем, что разделение людей противоречит соблюдению Сунны. Другим камнем преткновения в начале эпидемии стало совершение намаза в масках: лицо должно быть открытым. Однако со временем люди стали нормально воспринимать подобные практики, болезнь поспособствовала менее буквалистскому отношению к некоторым вопросам шариата.
Фикх должен отвечать на вызовы, которые возникают в XXI веке, объясняет полпред в Южном федеральном округе имам-мухтасиб Наиль Кулахметов. В частности, согласно богословскому заключению ДУМ РФ, при проведении погребального обряда для покойного, умершего от коронавируса, тело разрешается не омывать, так как это несет в себе чрезвычайно высокий риск заражения. «Некоторые критично к этому относятся. Приходится вести разъяснительные беседы с позиций здравого смысла. У нас в религии отдается большее предпочтение человеку и здоровью, а не обрядам», – комментирует он свой подход к изменению обрядовой практики.

При содействии волонтеров в эпоху ковида усилилась благотворительная повестка, сообщает полпред в Северо-Западном федеральном округе Дамир Хусаинов: «Пандемия выявила характер института махалли – местной общины. Мы вышли из стен и начали работать с людьми. Есть мечети, где хазраты (религиозные наставники. – «НГР»), наоборот, закрылись от людей. Мы выцарапывали возможности оставаться духовниками». В качестве примера он приводит случаи помощи продуктовыми наборами мигрантам, оказавшимся во время локдауна в затруднительном положении.
Другая сфера жизни российских мусульман, изменившаяся в условиях пандемии, – образовательный процесс. Ректор Московского исламского колледжа теологии и права Ринат Фасхудинов отмечает, что в онлайн-систему учебного процесса влились как молодые, так и люди пожилого возраста, быстро освоившие современные приложения. При этом, по словам ректора, в новом учебном году к ним присоединились студенты не только из Московского, но и из других регионов страны, а также люди, проживающие и работающие в Европе. Хотя онлайн-формат подошел не всем, ключевой состав учеников удалось сохранить – их количество сократилось всего на 3–4%. Учитывая, что после отмены обязательных ограничений на очные занятия многие студенты договорились о продолжении обучения онлайн, Ринат Фасхудинов полагает: «Новые форматы, которые использовали религиозные организации в период пандемии, останутся в их практике. На уроки подключались люди из регионов, в которых нет медресе, мечетей, возможности приобрести литературу. Это дает возможность людям почувствовать себя частью российской уммы».
Пандемия показала, что изменения могут происходить очень быстро, а общество будет постоянно стараться находить ответы на вызовы современности как в новых технологических достижениях, так и в более чем тысячелетней религиозной традиции.

Автор: Денис Олегович Воронов – cотрудник пресс-службы Духовного управления мусульман РФ, «Независимая газета».
Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана