Модный российский дизайнер Фрол Буримский согласился на интервью сразу, как только узнал, что речь пойдет об Узбекистане. По его собственному признанию, он с каждым днем все сильнее влюбляется в эту страну и людей, живущих в ней. Имя кутюрье все чаще звучит, когда речь идет о популяризации культурного наследия республики на мировой площадке. А его профиль в социальной сети будто говорит своим подписчикам: "Мне есть что рассказать об Узбекистане".
Коротко: Фрол Буримский родился в городе Луга Ленинградской области. Окончил Политехнический университет в Санкт-Петербурге по направлению "экономика". Изучал голландский язык и культуру в Голландском институте, затем продолжил практику в Утрехтском Университете в Нидерландах. В 21 год переехал в Париж. В 2011-м вместе с Ульяной Сергеенко запустил бренд, который производит одежду, аксессуары, сумки и обувь высокого класса.
Год назад Фрол принял участие в фестивале Фонда сохранения культурного наследия русского севера "Дорогами Ломоносова" в Архангельской области. Именно там дизайнер решил впервые представить коллекцию своего бренда Flor et Lavr, где центральное место заняли наряды с использованием русского кружева. Позже журналисты и коллеги отзовутся о показе как о "возрождении русских народных промыслов". Об этой коллекции бренда Flor et Lavr говорила модная пресса: презентацию в парижском отеле де Крийон освещали журналы Women's Wear Daily, Vogue, Elle и другие. Сейчас Фрол продолжает поиски настоящего, самобытного, живого. И теперь он посещает и очень детально изучает Узбекистан. О том, что ищет в старинных городах и что уже успел найти автор модных коллекций, рассказал в интервью Sputnik Узбекистан.
— Каким было для вас открытие Узбекистана? Как вы связаны с республикой?
— Впервые оказался в Ташкенте около пяти лет назад, тогда, к своему стыду, очень мало знал об Узбекистане, хотя меня всегда манила эта загадочная страна. Прилетев однажды, я влюбился в этот город и, в особенности, в людей навсегда. Ташкент удивительно гостеприимный, солнечный, добрый, эклектичный, древний — совершенно уникальный в своем роде город. Думаю, ему впору стать столицей Центральной Азии.
Я всегда хорошо чувствовал свои корни и уверен, что когда-то, в далеком прошлом, моя семья была как-то связана с Узбекистаном, но, быть может, я все это лишь только намечтал. Впрочем, у моего любимого деда, жившего на Севере России, нрав был как у Амира Темура, а когда я оказался в Самарканде и увидел изображение лица Темура с его посмертной маски, меня поразило его внешнее сходство с моим любимым дедом.
— Чем, на ваш взгляд, уникален Узбекистан?
— Об этом можно говорить бесконечно, наверное, именно эта непохожесть и уникальность и заставляют меня так часто сюда возвращаться. Мне очень нравятся узбекские ремесла, например, ткачество. Как здорово, что уникальное производство тканей до сих пор сохранилось во всем своем многообразии. В Маргилане и сегодня многие материалы ткутся вручную и окрашиваются натуральными красителями. Вызывает интерес риштанская керамика, да и многие другие ее разновидности, особенные для каждого отдельного региона страны.
Узбеки — редкий народ, сохранивший любовь и уважение к ручному труду. Меня потрясает то, сколько выдающихся и трудолюбивых людей здесь живет. И я рад, что многие из них стали моими друзьями.
Путешествия по Узбекистану — отдельное удовольствие. Для меня есть один очень важный критерий в оценке полученного опыта: всегда задаюсь вопросом, забывал ли я о времени? Здесь я точно о нем очень часто забываю, будто оказываясь в параллельном измерении.
В прошлом ноябре посетил Хиву и был потрясен мощью этого древнейшего города. Там я смог наконец узнать больше о зороастризме — одной из чистейших и мудрейших религий, на основе которой создавались и христианство, и ислам. Хива — настоящий музей под открытым небом: просто гуляя по крепости Ичан-Кала, можно собственными руками прикасаться к артефактам, которым не одна сотня, а может и тысяча лет.

В прошлую субботу я вернулся в Самарканд в третий раз и наконец посетил комплекс мавзолеев Шахизинда. Сам город, где находятся захоронения святых разных конфессий, с первого посещения мне запомнился как место с мощнейшей энергетикой, но этот комплекс — настоящее чудо. Мне посчастливилось оказаться там на закате, и я гулял среди величественных захоронений практически один. В таких намоленных, по-настоящему святых местах ощущается вся мощь силы человеческого духа. Это было незабываемо.
— Влияют ли культура и традиции Узбекистана на ваше творчество?
— Безусловно. Работая над коллекциями и клиентскими заказами моего бренда, часто в поисках вдохновения обращаюсь к узбекской культуре, использую редкие и антикварные узбекские материалы.
В прошлом году я открыл Flor et Lavr Gallery — художественную галерею в Москве, и совсем скоро мы представим нашу первую узбекскую выставку. Надеюсь, что за ней последует целый узбекский цикл. А нашим первым автором станет молодая, но, на мой взгляд, невероятно талантливая художница Лазиза Тулаганова. Это будет ее первая зарубежная экспозиция, назвать которую Лазиза решила "Гардероб эмоций". Нашим следующим автором из Узбекистана станет еще одна одаренная и прекрасная дама — Нигина Мирзаджанова.
— Какие города или достопримечательности Узбекистана обязательно нужно посетить/увидеть иностранцу?
— Хива, Самарканд, Бухара, Нукус... Честно говоря, все. Ведь все они очень разные. И каждый сохранил непередаваемую историческую атмосферу. Самарканд для меня — это магическая Согдиана. Бухара до сих пор кажется столицей богатейшего эмирата, а Хива и Коканд представляются мне сказочными стародавними ханствами.
— Есть ли в ваших планах творческие проекты, связанные с Узбекистаном?
— В прошлом году я стал активистом проекта по спасению и сохранению узбекских махаллей. Махалля – это не только часть многотысячелетней узбекской истории, и по сей день она остается важнейшим аспектом городской реальности. Чего только стоят уникальные махалли Ташкента, сохранившие дух, традиции и обычаи старого города. Я нахожу много общего между русской деревней и узбекской махаллей. Они похожи своей честностью, экологичностью, умением людей жить в общине и высокой духовностью, опирающейся на знание истории и любовь к природе. Несмотря ни на что, люди любят и ценят этот единственно честный и настоящий уклад жизни.
Доказательство тому – первый в истории узбекский павильон на венецианском биеннале в этом году, посвященный как раз махалле, которая является не только типичным узбекским кварталом. Это еще и интереснейшая социально-культурная модель, которая может быть очень интересна и другим странам. Ведь махалля – это пример того, как люди разных религий, культур, национальностей могут жить вместе в мире, спокойствии и взаимоуважении.
А сейчас я прилетел в Узбекистан по приглашению Фонда по развитию культуры и искусства при Министерстве культуры Узбекистана, чтобы участвовать в создании постановки, посвященной танцу лязги, который недавно вошел в список мирового нематериального культурного наследия ЮНЕСКО.
Впервые я увидел лязги несколько лет назад на празднике Навруз в Ташкенте, а уже прошлой осенью в Хиве сам присоединялся к танцующим — мало кто сможет устоять перед мощью и зажигательностью этого танца. Все детали о постановке станут известны уже в конце этого лета.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

В Узбекистане все больше молодых людей попадают под влияние исламистов-вербовщиков. Причем главные идеологи радикального ислама в узбекоязычном пространстве интернета живут преимущественно на Украине или в Турции. Об этом в интервью EADaily рассказал эксперт из Узбекистана Виктор Михайлов, директор Центра изучения региональных угроз.
— При обсуждении темы интервью вы отметили, что «самая большая угроза в Узбекистане — рост радикализации молодежи». Расскажите подробнее, кто пытается вербовать потенциальных террористов в Узбекистане.
— Радикализация — процесс динамический, влияющий на личность таким образом, что объект воздействия начинает воспринимать насилие как единственно возможный образ действий в якобы сложившейся ситуации. Возможно, в общей массе количество радикально настроенных молодых людей некритично, однако резкий рост их численности, который мы фиксируем в социальных сетях, не может не вызывать озабоченности.
Либерализация и демократизация, которые пришли в общество с новым президентом в 2016 году, не могли не сказаться и на интересе к исламу. Внешняя атрибутика увлечения исламом, которую замечают все без исключения, — явление нормальное. Но на фоне увлечения традиционным исламом в виртуальном пространстве активизировались адепты так называемого политического ислама — это носители салафитской идеологии, которые пользуются значительной популярностью в молодежной среде.
В социальных сетях появилось множество закрытых сообществ, открыто обсуждающих идеи международных террористических и радикально-экстремистских организаций, таких, к примеру, как «Братья-мусульмане» или «Хизб ут-Тахрир» (обе организации запрещены в России. — EADaily). Комментарии молодых ребят к проповедям радикальных «лидеров», вещающих из своих базовых «квартир» в Стамбуле или Одессе, внушают серьезные опасения. Главные идеологи радикального ислама в узбекоязычном пространстве живут за рубежом — на Украине, в Турции.
Такой радикальный фон серьезно облегчает работу вербовочных джамаатов. А сложности с логистикой переброски рекрутов в Афганистан или Сирию из-за пандемии не должны успокаивать, ведь потенциальные, уже завербованные, рекруты остаются в странах вербовки в «спящем режиме».
— Узбекистан имеет общую границу с Афганистаном, а эта страна — синоним пороховой бочки и неопределенности. Как живется Узбекистану рядом с неспокойным соседом?
— Не думаю, что угрозы из Афганистана сегодня такие уж серьезные. В 2001 году было гораздо страшнее. Только лидеры «Исламского движения Узбекистана» (запрещено в России. — EADaily) имели под ружьем более 4 тыс. моджахедов, которые мечтали установить халифат в Ферганской долине. Сегодня ситуация совершенно иная. Граждан Узбекистана в международных террористических организациях (МТО) в Афганистане не более 300, и они уже не те мечтатели, уровень оптимизма и желания — совсем не те, что были у полевых командиров Джумы Намангани и Тохира Юлдаша.
Кроме того, я не верю, что талибы планируют поход на север, — у них другие планы. Да и Вооруженные силы Узбекистана (не будем забывать, что у республики самая сильная армия в Центральной Азии) готовы защитить свои южные рубежи.
Конечно, официальный Кабул сам мало что может гарантировать в смысле безопасности внешних границ, но и серьезных опасений южные границы Узбекистана не представляют.
— Действующая в Афганистане власть давно пытается вступить в диалог талибами, у которых свои планы на управление Афганистаном. Чем грозит Центральной Азии политическая неопределенность внутри Афганистана?
— Во-первых, никто не сможет с определенностью спрогнозировать результат многочисленных усилий посадить за стол переговоров талибов и официальный Кабул. Слишком много противоречий у сторон конфликта, но то, что ситуацию необходимо изменить, понимают все без исключения в этой многострадальной стране.

Во-вторых, для меня талибы — террористы, не менее страшные, чем игиловцы (ИГ, ИГИЛ, «Исламское государство», ДАИШ — запрещенная в России террористическая группировка. — EADaily). Методы достижения идеологических целей у тех и других — абсолютно одинаковые.
В-третьих, изменятся ли талибы под влиянием складывающихся обстоятельств? Может, только в риторике, но в действиях — не верю.
Если говорить о гражданах Узбекистана, которые сегодня участвуют в боевых столкновениях на стороне группировок, подконтрольных ХТШ («Хайят Тахрир аш Шам» — запрещенная в России террористическая группировка. — EADaily) в Сирии, то с ними ситуация такая же, как и в Афганистане. В этой части Ближнего Востока потребность в людях, умеющих убивать, еще не скоро уменьшится. Так что на кусок лепешки они всегда себе заработают. Возвращаться в Узбекистан им совсем не хочется. Они предпочтут потерять то немногое, что имеют, включая жизнь, нежели провести многие годы на зоне у себя на родине.
— Американские военные покидают Афганистан. И, по мнению некоторых аналитиков, они постараются закрепиться в одной из республик Центральной Азии. Будет ли это Узбекистан?
— Мне кажется, американская база не прибавит никакой безопасности Узбекистану. Я уже обращал внимание на потенциал Вооруженных сил Узбекистана и говорил о мифических угрозах с юга. В таких обстоятельствах предлагать свою территорию иностранным военным — бессмысленно, да еще с учетом того, что рядовые граждане сегодня — не то, что ранее, — активны в социальных сетях и уже осудили чьи-то «прогнозы» о переброске американских войск из Афганистана в Узбекистан. Это нереально.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

15 июня 2021 года Министр иностранных дел Республики Узбекистан Абдулазиз Камилов принял Чрезвычайного и Полномочного Посла Королевства Саудовская Аравия Хишама ас-Сувейлима. Об этом сообщает пресс-служба МИД Узбекистана.
В ходе состоявшейся беседы рассмотрены актуальные аспекты двусторонних отношений, а также график предстоящих совместных мероприятий.
Особое внимание уделено участию саудовской стороны на высоком уровне в Международной конференции «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности», которая состоится 15-16 июля 2021 года в г.Ташкенте.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Татарская община Финляндии выпустила книгу, посвященную жизненному пути писателя, общественного деятеля, купца Хасана Хамидуллы. Работа под названием «Хасан Хамидулла. Жизнь писателя» вышла на татарском и финском языках. Автор – докторант Хельсинского университета Кадрия Бедретдин.
Как передает mynamaz.ru, презентация книги прошла в режиме онлайн, модератором встречи выступил имам татарской общины Финляндии Рамиль Беляев. По словам Кадрии Бедретдин, среди всех национальных меньшинств Финляндии татарская махалля является самой малочисленной, при этом у финских татар вышло больше всего книг на родном языке, половина из которых принадлежит перу писателя Хасана Хамидуллы. При этом, отмечает ученый, его работы совершенно случайно сохранились до наших дней – сотрудник Хельсинского университета Харри Хален систематизировал и сохранил в архивах труды татарского писателя.
«Когда Хасан Хамидулла был еще жив, Харри Хален забрал его труды и передал в архивы Хельсинского университета. Он был тюркологом, знал много тюркских языков, поэтому понимал и по-татарски», – отметила она.
По ее Бадретдин, Хасан Хамидулла и сам пытался отнести свои труды в библиотеку, но поскольку ее сотрудники не понимали татарского языка, отказались принять их. Книги были написаны арабской графикой на татарском языке.
«В последние годы в Финляндии увеличивается число тех, кто интересуется историей татарской общины этой страны, однако в стране до сих пор нет ни одной книги о нашей истории на финском языке», – говорит автор книги.
Хасан Хамидулла родился в деревне Актуково Нижегородской области. В возрасте 15 лет в 1915 году вместе со своим дедом уехал в Финляндию. В то время его дед Хамидулла занимался торговлей – сначала на базарах Санкт-Петербурга, затем – Финляндии. Он был одним из первых татарских переселенцев в Финляндию – приехал сюда впервые в 1860-х годах. Перед революцией 1917 года в Финляндию перебрались и родители Хасана.
В 1925 году Хамидулла выпускает первую в Финляндии газету на татарском языке – политический, национально-литературный еженедельник «Мәгърифәт» («Просвещение»). В 1943 году издает 20 тысяч экземпляров Корана на арабском языке и раздает его пленным мусульманам, которые оказались в финских и немецких лагерях. Он также раздает 6 тысяч экземпляров книги «Основы веры» на татарском языке пленным татарам и представителям других тюркских народов. Из-за политики атеизма в СССР плен оказался для советских мусульман единственной возможностью познакомиться с литературой об исламе. В этом же году начинает выпуск журнала «Иман очкыннары» («Искры веры»), который выходит вплоть до 1970-х годов. Скончался в 1988 году в Хельсинки.
Хасан Хамидулла знал татарский, финский, шведский, арабский, турецкий и русский языки. В 1961-77 годах он издал автобиографическую книгу «Ник алай?» («Почему так?»), которая была написана на татарском языке арабской графикой. Именно эту книгу и перевела на современный татарский, а также финский языки Кадрия Бедретдин.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана

Организация экономического сотрудничества восьми развивающихся исламских стран («Исламская восьмерка», D-8) проводит активную деятельность на протяжении вот уже 24 лет.
Как сообщает агентство «Анадолу», организация была учреждена на первом Стамбульском саммите «Исламской восьмерки» 15 июня 1997 года с целью «повышения благосостояния и обеспечения мира в странах-членах» организации. Инициатором создания D-8 выступил премьер-министр Турции Неджметтин Эрбакан.
В состав организации вошли восемь стран: Турция, Иран, Пакистан, Бангладеш, Малайзия, Индонезия, Египет и Нигерия.
D-8 – это международная структура, целью которой является обеспечение сотрудничества в области развития и увеличение торгового сотрудничества между странами-членами.
В числе других целей D-8 - улучшение положения стран-членов в мировой экономике, выявление различных и новых возможностей в торговых связях, расширение участия в процессах принятия решений на международном уровне и повышение уровня жизни.
Организация рассматривается как форум, который не оказывает отрицательного влияния на двусторонние или множественные обязательства его участников в рамках других международных и региональных организаций, членами которых они являются.
С идеей формирования сотрудничества между развивающимися мусульманскими странами Эрбакан выступил на стамбульской конференции «Сотрудничество в развитии» в 1996 году. В конференции приняли участие представители Бангладеш, Египта, Индонезии, Ирана, Малайзии, Нигерии и Пакистана, и идея сотрудничества между странами от Юго-Восточной Азии до Африки была воплощена в жизнь.
Эта конференция стала первым шагом на пути создания D-8. После ряда подготовительных встреч D-8 начала функционировать как официальная структура. Основные цели D-8 были перечислены в Декларации Первого саммита 1997 года: «мир, диалог, сотрудничество, справедливость, равенство и демократия».
В целом за весь период существования организации было проведено 10 саммитов. Первый саммит D-8 прошел в Стамбуле в 1997 году, второй - в марте 1999 года в Дакке, третий - в феврале 2001 года в Каире, четвертый - в феврале 2004 года в Тегеране, пятый - в мае 2006 года на Бали, шестой - в июле 2008 года в Куала-Лумпуре, седьмой - в июле 2010 года в Абудже, восьмой - в ноябре 2012 года в Исламабаде, девятый - в октябре 2017 года в Стамбуле, десятый - в апреле 2021 в Бангладеш (в формате видеоконференции).
Турция председательствовала в D-8 с октября 2017 года, а 10-й саммит организации планировалось провести в Бангладеш в 2020 году. Однако саммит был отложен из-за пандемии коронавируса и состоялся в формате видеоконференции в апреле 2021 года в Бангладеш. С момента создания D-8 Турция дважды председательствовала в организации.
По итогам 10-го саммита D-8 председательство перешло от Турции к Бангладеш.

Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана